Slave never dreams to be free. Slave only dreams to be a king.
Нынешнее состояние поиска жизненных решений сродни тем периодам творчества, когда я очень активно собирала инфу, разрабатывала план книги, сюжетные линии, вселенную и ее законы, когда я очень хорошо писала, но через некоторое время приходилось все безнадежно переделывать, ибо холодно выходило.
Несколько раз меня настигали состояния абсолютной уверенности. В таком состоянии я написала Тлен и Приемную Комнату. В один момент мне просто открывается, ЧТО я должна написать, и я не могу отойти от этого. И я ДОЛЖНА писать, и я пишу, забивая на сон, еду и все остальное.
Но такого состояния давно не было в плане жизненных целей и ценностей.
Многие из спонтанно возникающих мыслей я отвергаю, так как они являются симптомами каких-нибудь нелестных психологических синдромов и диагнозов. Другими словами, я не делаю очень много вещей, чтобы не показаться кому-либо дурочкой, слабенькой, одинокенькой, ясненькой, неудовлетворенной. Я не хочу делать то, что, на мой взгляд, является сигналом замутненного рассудка. И если мой ум тоже замутнен, я не хочу вестись у него на поводу и делать такие же глупости, какие делают из без меня миллионы людей вокруг.
Много из хороших побуждений съедает на полдник моя лень. Ей хорошо, потому что ей не приходится делить мою энергию с сильными мотивами. Ей одной достается все и бесплатно. Объедки со стола лени перепадают унынию. Оно доедает меня там, куда лени было лень тянуться.
Сколько же пороков кормится на почве благоденствия.
Несколько раз меня настигали состояния абсолютной уверенности. В таком состоянии я написала Тлен и Приемную Комнату. В один момент мне просто открывается, ЧТО я должна написать, и я не могу отойти от этого. И я ДОЛЖНА писать, и я пишу, забивая на сон, еду и все остальное.
Но такого состояния давно не было в плане жизненных целей и ценностей.
Многие из спонтанно возникающих мыслей я отвергаю, так как они являются симптомами каких-нибудь нелестных психологических синдромов и диагнозов. Другими словами, я не делаю очень много вещей, чтобы не показаться кому-либо дурочкой, слабенькой, одинокенькой, ясненькой, неудовлетворенной. Я не хочу делать то, что, на мой взгляд, является сигналом замутненного рассудка. И если мой ум тоже замутнен, я не хочу вестись у него на поводу и делать такие же глупости, какие делают из без меня миллионы людей вокруг.
Много из хороших побуждений съедает на полдник моя лень. Ей хорошо, потому что ей не приходится делить мою энергию с сильными мотивами. Ей одной достается все и бесплатно. Объедки со стола лени перепадают унынию. Оно доедает меня там, куда лени было лень тянуться.
Сколько же пороков кормится на почве благоденствия.