Slave never dreams to be free. Slave only dreams to be a king.
Когда я пытаюсь понять, чем же я так отличаюсь от нормальных людей, от тех, кем так или иначе восхищаюсь, то на ум приходит "болезненность". Не телесная, нет, психическая. Я смотрю польский фильм "Удары (Шрамы)", где она показана очень ясно и четко.
Мне нужно снова сбежать из дома. Мне нужно вытравить из психики идею ущербности. Люди со здоровым Я меня не понимают.
Мне нужно найти и закрепить в себе ту здоровую психическую атмосферу, которую я чувствую в некоторых людях, в их семьях. У всех, кто мне кажется сильным и здоровым, в детстве была полная семья. Эти люди не зациклены на собственной психике. Они занимаются реальностью, они увлекаются позитивными и продуктивными вещами, они рефлекторно получают отдачу среды - деньги, друзей, перспективу. Эти люди эгоисты в здоровом смысле слова.
Быть писателем, психологом - не самая хорошая идея. Так я думаю уже давно. Эти занятия означают, что ты больше наблюдаешь за жизнью, нежели сам проживаешь ее. Быть писателем и психологом означает хроническое надситуативное бытие. Здесь, на высоте этого бытия, ты замыкаешься на собственной психике, поскольку не включен в происходящее на земле. Станешь ли ты источником мудрости для других людей - это вопрос. Станешь ли ты отшельником, холодным, замкнутым интровертом? Почти наверняка. Был бы ты другим, ты не стал бы психологом или писателем.
Есть что-то несамостоятельное в этих двух профессиях. Что-то неправильное. Они годятся только для стариков. Старик умудрен опытом, прожил жизнь, у старика много времени, старик больше не живет для себя. Это идеальное время быть для людей источником мудрости в качестве писателя или психолога.
Я жила свою собственную жизнь второстепенно. Словно она нужна лишь для того, чтобы что-то сказать людям. Словно единственное, что от меня требуется - это вразумлять, отрезвлять, направлять других людей. А что я должна такое до всех донести? Банально.
Что все люди на земле живут неправильно.
Это решение явилось ко мне очень-очень рано, в детстве. Потому что приспосабливаться к нормам жизни среди людей было неприятно и совсем не хотелось. Я и с детьми-то не играла почти, потому что они играли неинтересно все. Они словно не улавливали сути бытия. Это бесило.
Мне очень нравятся психология и литература, обожаю изучать человека и пользоваться словами. А может быть, просто привыкла. Как-то не оставалось у меня времени на другие занятия. Я была должна, обязана изучать человека как можно раньше, как можно скорее - чтобы быть адекватной ему.
Мне нужно снова сбежать из дома. Мне нужно вытравить из психики идею ущербности. Люди со здоровым Я меня не понимают.
Мне нужно найти и закрепить в себе ту здоровую психическую атмосферу, которую я чувствую в некоторых людях, в их семьях. У всех, кто мне кажется сильным и здоровым, в детстве была полная семья. Эти люди не зациклены на собственной психике. Они занимаются реальностью, они увлекаются позитивными и продуктивными вещами, они рефлекторно получают отдачу среды - деньги, друзей, перспективу. Эти люди эгоисты в здоровом смысле слова.
Быть писателем, психологом - не самая хорошая идея. Так я думаю уже давно. Эти занятия означают, что ты больше наблюдаешь за жизнью, нежели сам проживаешь ее. Быть писателем и психологом означает хроническое надситуативное бытие. Здесь, на высоте этого бытия, ты замыкаешься на собственной психике, поскольку не включен в происходящее на земле. Станешь ли ты источником мудрости для других людей - это вопрос. Станешь ли ты отшельником, холодным, замкнутым интровертом? Почти наверняка. Был бы ты другим, ты не стал бы психологом или писателем.
Есть что-то несамостоятельное в этих двух профессиях. Что-то неправильное. Они годятся только для стариков. Старик умудрен опытом, прожил жизнь, у старика много времени, старик больше не живет для себя. Это идеальное время быть для людей источником мудрости в качестве писателя или психолога.
Я жила свою собственную жизнь второстепенно. Словно она нужна лишь для того, чтобы что-то сказать людям. Словно единственное, что от меня требуется - это вразумлять, отрезвлять, направлять других людей. А что я должна такое до всех донести? Банально.
Что все люди на земле живут неправильно.
Это решение явилось ко мне очень-очень рано, в детстве. Потому что приспосабливаться к нормам жизни среди людей было неприятно и совсем не хотелось. Я и с детьми-то не играла почти, потому что они играли неинтересно все. Они словно не улавливали сути бытия. Это бесило.
Мне очень нравятся психология и литература, обожаю изучать человека и пользоваться словами. А может быть, просто привыкла. Как-то не оставалось у меня времени на другие занятия. Я была должна, обязана изучать человека как можно раньше, как можно скорее - чтобы быть адекватной ему.