[Редуцент]

Сегодня у нас умер жеребенок – прямо на дорожке перед конюшней. Тренер впервые запряг его в качалку, жеребенок занервничал больше обычного, схватил сердечный приступ и пал на месте. Труп пролежал с 8 утра до 2 дня, никто его не трогал. Все ходили мимо, глядели, молчали. После обеда ветеринар повез тушу на скотомогильник для вскрытия и захоронения. Мы втроем любопытные студентки привязались к экспедиции глазеть. Мы ехали в телеге, увлекаемой трактором в лес, сидя на корточках, схватившись руками за низкие борта. Позади нас в этой телеге лежал труп коня. Когда мы приехали на скотомогильник, то увидели, что это была маленькая укромная полянка в лесу, посреди которой торчало что-то вроде большого колодца и бетонной плиты рядом. Возле колодца на высокой траве валялся еще один труп – позавчера умерла одна из взрослых кобыл, и не было трактора, чтобы забросить ее в колодец. Наш трактор убрал ее. На бетонную плиту водрузили тело нашего жеребенка. Ветеринар голыми руками, без перчаток, в своей рабочей повседневной одежде быстро и умело одним коротким ножом провел вскрытие грудной клетки. Мы стояли неподалеку. Вокруг колодца роились мухи, но мы были им не интересны. Что запомнилось, так это запах, доносящийся из недр неведомой ямы. Знаете что, наверное, это самое отвратительное, что доводилось мне ощущать. Запоминается мгновенно, не ослабевает, как многие запахи, со временем. Рвотный рефлекс поднимался сам собой, даже без мыслей о том, что это именно трупная вонь. Ни бомж на кольцевой, ни аммиак привокзальных туалетов, ни все помойки мира не сравнятся с этим совершенно четким запахом смерти, самым убийственным во вселенной. Ха-ха, чувствуешь, что живешь! Быстро покончив возиться в бяке, ветеринар свернул предприятие. Я забилась в кабину трактора, рядом с сидением водителя. Нет, там нет места. Но я забилась. А на колени ко мне забралась еще другая девчонка. Вот так, втроем с трактористом в крошечной кабинке мы ехали обратно, по лесу, по нехоженой траве, по землянике, сквозь густые ветки берез, по кочкам, мимо пруда, мимо длинных теплиц, мимо полей капусты и сахарной свеклы. К чему бишь я это все? В тот момент по дороге домой, вся мокрая от жары, взбудораженная новыми впечатлениями от скотомогильника, стиснутая рядом с симпатягой-трактористом, ослепленная майским солнцем, глядя на леса, поля и долы, я подумала: насколько это далеко выходит за рамки моих повседневных ощущений в годы домашней жизни! Насколько много нового, сильного, необычного я испытываю прямо сейчас, сразу по всем модальностям. Это часть нашего огромного мира, который мы почему-то считаем хорошо известным, начитавшись книг и википедии. Это – жизнь, это тоже жизнь! Какой бы простой она ни казалась на мониторе, описанная в двух фразах, она полна информации в действительности. Этот миг совершенно совпал с моей верой в то, что наша реальная вселенная – самая емкая, чудесная и удивительная. Любые игры фантазии – блеклые ее отпечатки. Нет ничего ярче и прекраснее нашей настоящей жизни.