Slave never dreams to be free. Slave only dreams to be a king.
Со взрослыми играть было неинтересно.
Со взрослыми интересно играть только в те игры, где им самим интересно.
А в детской игре им неинтересно.
Честно говоря, они и не играют толком. Делают вид.
Игра - это очень ответственное дело.
Чтобы войти в бассейн, нужно раздеться. Чтобы войти в игру, нужно совсем про другое думать.
А вот взрослые стесняются при всех голышом бегать.
Игра актера и игра ребенка для меня одно и то же. Все говорят, что дети хорошие актеры.
Может быть, они просто еще не выбрали себя в жизни? Им легко примерить любую жизнь, потому что у них еще нет той, которая держит взрослого.
Взрослый слишком хорошо помнит, кто он есть и какова реальность вокруг. Настолько хорошо, что становится вечным пленником своей реальности.
Взрослый не может стать покемоном. Он же не покемон!
Вспомните наше детское "а давай?!".
В определенный момент его становилось даже многовато. И мы договаривались "давай без давай".
Игра тут же угасала.
До определенного момента игрушки живые, и это не обсуждается. В раннем подростковом мы бросаем игрушки. Кто-то раньше, кто-то позже. Для меня они просто умерли однажды, и я никогда не забуду это странное утро. Но самое интересное, что играть все равно хочется. Теперь уже больше между собой, с другими детьми. Роли примеряешь не на куклу или фигурку - роль примеряешь на себя. Забавно и щекотно ощущать эту двойственность - играя самим собой в социуме, ты все еще не отвечаешь за свои поступки, так как ты в игре, но все равно формируешь вполне реальные отношения с теми, с кем играешь.
Отсюда недалеко скатиться на свою колею абсолютной реальности.
Кажется, некоторые восхищаются детьми с их способностью играть. Некоторые даже превозносят эту детскость во взрослых, мол, как здорово оставаться ребенком!
Я убеждена, что игра не уходит из жизни человека никогда. Даже самый скучный на свете офисный планктон играет - каждую секунду. Как мы играли с игрушками, как мы играли друг с другом, так мы играем и в реальности.
Те, кто всегда смотрит на мир реалистично, те и есть счастливейшие дети, чьей игрой стал весь настоящий мир.
Другой вопрос, не становятся ли они пленниками одной игры? В детстве одной игры не было. Их было много.
Так кто те люди, которые пишут книги, картины, музыку? Кто те, играющие на сцене, снимающие кино?
Кто я, когда хочу написать книгу?
Я все тот же ребенок. Писать книгу для меня теперь это вместо барби и киндеров, чаризардов и сивых каурок.
Это не хорошо. Детская игра безрезультатна. Моя возня безрезультатна.
Теперь для этого есть слово - дрочильня.
Идеальный взрослый, безотносительно к профессии, тот, кто играет реальным миром, сохраняя в себе способность к "а давай!?", "а давай кабуто...?".
Со взрослыми интересно играть только в те игры, где им самим интересно.
А в детской игре им неинтересно.
Честно говоря, они и не играют толком. Делают вид.
Игра - это очень ответственное дело.
Чтобы войти в бассейн, нужно раздеться. Чтобы войти в игру, нужно совсем про другое думать.
А вот взрослые стесняются при всех голышом бегать.
Игра актера и игра ребенка для меня одно и то же. Все говорят, что дети хорошие актеры.
Может быть, они просто еще не выбрали себя в жизни? Им легко примерить любую жизнь, потому что у них еще нет той, которая держит взрослого.
Взрослый слишком хорошо помнит, кто он есть и какова реальность вокруг. Настолько хорошо, что становится вечным пленником своей реальности.
Взрослый не может стать покемоном. Он же не покемон!
Вспомните наше детское "а давай?!".
В определенный момент его становилось даже многовато. И мы договаривались "давай без давай".
Игра тут же угасала.
До определенного момента игрушки живые, и это не обсуждается. В раннем подростковом мы бросаем игрушки. Кто-то раньше, кто-то позже. Для меня они просто умерли однажды, и я никогда не забуду это странное утро. Но самое интересное, что играть все равно хочется. Теперь уже больше между собой, с другими детьми. Роли примеряешь не на куклу или фигурку - роль примеряешь на себя. Забавно и щекотно ощущать эту двойственность - играя самим собой в социуме, ты все еще не отвечаешь за свои поступки, так как ты в игре, но все равно формируешь вполне реальные отношения с теми, с кем играешь.
Отсюда недалеко скатиться на свою колею абсолютной реальности.
Кажется, некоторые восхищаются детьми с их способностью играть. Некоторые даже превозносят эту детскость во взрослых, мол, как здорово оставаться ребенком!
Я убеждена, что игра не уходит из жизни человека никогда. Даже самый скучный на свете офисный планктон играет - каждую секунду. Как мы играли с игрушками, как мы играли друг с другом, так мы играем и в реальности.
Те, кто всегда смотрит на мир реалистично, те и есть счастливейшие дети, чьей игрой стал весь настоящий мир.
Другой вопрос, не становятся ли они пленниками одной игры? В детстве одной игры не было. Их было много.
Так кто те люди, которые пишут книги, картины, музыку? Кто те, играющие на сцене, снимающие кино?
Кто я, когда хочу написать книгу?
Я все тот же ребенок. Писать книгу для меня теперь это вместо барби и киндеров, чаризардов и сивых каурок.
Это не хорошо. Детская игра безрезультатна. Моя возня безрезультатна.
Теперь для этого есть слово - дрочильня.
Идеальный взрослый, безотносительно к профессии, тот, кто играет реальным миром, сохраняя в себе способность к "а давай!?", "а давай кабуто...?".