Здравствуйте, люди, кто бы вы ни были!

Будни разлагателя текут своим чередом. Этой ночью, пребывая в сладком сне, я получила локтем по виску от своего возлюбленного, который в порыве собственных сновидений раскидывает свои псевдоподии по всей галактике. Candy dreams быстро меня покинули. Вместо них мне приснилось, как моего Пашку... кхм... собираются вешать. Он совершил какое-то ерундовое преступление, но, увы, оно карается смертной казнью. Он не первый и не последний вступил на эшафот: почти каждый третий попадал в петлю (кто за кражу еды из мегамарта, кто за двойку, полученную на сессии). Предприимчивое население в таких случаях всегда пользовалось "Антисмертином", который можно купить в любой аптеке по цене аскорбинки. Действие очень простое: берешь таблетку, разламываешь ее пополам. Одну половину глотаешь, другую - держишь во рту в момент повешения. Работает в 90% случаев, и многих спасло от смерти в петле.
Ну, что ж делать, пришлось и нам купить "Антисмертин". Стою возле эшафота. На длинной штанге качается не одна дюжина петель. В ряд под ними стоят осужденные. Мой Пашка с краю. Пока читают приговор первым троим, я его шепотом спрашиваю:
-Ты таблетку проглотил?
-Да...
-А другую половинку во рту держишь?
-Нет, а что - надо?
Тьфу ты блин, думаю. Я всегда знала, что причиной смерти его будет не болезнь и не старость - а натуральнейшая пустоголовость.
Каким-то чудесным образом мне удалось подсунуть ему еще половинку "Антисмертина".
Несколько минут он болтался, вздернутый на виселице, со стянутой шеей...
А потом, я, кажется, проснулась от того, что живой Паша просил у меня прощения за свой нелепый удар

@темы: обратная сторона луны

---

Складывается впечатление, что мы возвращаемся к годам младости и сосательного возраста, когда даже самым косомозгим и дефективным не ставят плохих оценок, и, учитывая специфику сферы интересов сладколицых преподавателей, начинаешь ощущать себя одним из обделенных высоким знанием слюнососов, когда на тебя смотрят, как на говно, и в процессе контент-анализа пытаются найти все лучшее, что можно из тебя экстрактировать... но увы.

---

КУДА!
КУДА!
КУДА!

КУДА???
КУДА???
КУДА???

ЗАЧЕМ!
ЗАЧЕМ?
ЗАЧЕМ?!

ЧТО?
ЧТО?
ЧТО?!!!

КОМУ?
КАК?
СКОЛЬКО?

....

---

"Максиму достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что чуткая натура мальчика..."
Ред читает: "Максиму достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что жуткая натура мальчика..."

"Рособрнадзор установил минимальный балл ЕГЭ по русскому..."
Ред читает: "Рыбнадзор установил минимальный балл ЕГЭ по русскому..."

Назревает обращение к специалисту...

@темы: выходки шаловливого подсознания

---

Ололо-лоло-лололо-лололо-лололо-лололо! Ололо-лоло-ло-ло-ло-ло-ло-ло-ло-ло-ло-ло-ло-лооо!...

---

Всю неделю хожу в четвертом агрегатном состоянии. Начинаю делать что-то - и выключаюсь, улетаю, ухожу в астрал. Зависаю в самых непредсказуемых позах, сплю в автобусах с открытым ртом (не имею такой привычки вообще-то). Испытываю мистические ощущения, предчувствия и неконтролируемые потоки сознания. В голове вырисовывается многомерная невыразимая картина бытия - и тут же распадается на куски.

А с кем это вы сейчас разговаривали? Тут никого нет!

---

Осторожно, злой Ред.

---

Редуцент деструктировал все, что имелось вокруг, и принялся за самодеструкцию, с профессионализмом и хладнокровием, как настоящий мастер своего дела.

Чем ты можешь порадовать нас сегодня, Ред?
"Интернет-издательство" - "Интернет-издевательство"
"Межрегиональный центр реабилитации" - "Маргинальный центр реабилитации"
"Молодежь - часть общества" - "Молодежь - собачье общество"
"Извещение" - "Извращение"
...
Продолжать не буду.
Ок, Ред, у тебя в мозгах сплошная кровь. Грязь, хаос, смерть. Ты понимаешь это?
Да, я понимаю.
Что с тобой, Ред?
Со мной - абсолютно ни-че-го. Вот бывает такое - когда с тобой - абсолютно ничего. Когда тебе абсолютно никак. И когда абсолютно некуда и незачем.
Реээд... Каждое утро ты просыпаешься новым человеком, ты же знаешь.
Знаю.
Каждое утро ты просыпаешься и точно знаешь, что может доставить тебе удовольствие сегодня.
Знаю. Знал.

@темы: выходки шаловливого подсознания

---

Новый ПЧ??? У меня???

ВАААААААААААААААААААААААААААААУ!!!!!



Бугага, сижу у себя в комнате. В сотый, наверное, раз просматриваю это:


Потом по аське присылаю маме в другую комнату.
Проходит минута.
Из маминой комнаты:
Хихихихихи! Хахахахахахаа! Хохохохохо!!!

---

Сегодня день отмены дезодорантов? День отмены зубной пасты?
Сегодня день отмены мозгов?
Сговорились что ли сегодня все вонять и тупить в общественном транспорте?

---

---

Как всегда, не прошло и года... как наконец-то опять через неделю - сдавать курсовую. Которой нет.

Самое время съездить на дачу!
Волшебная гроза, волшебная ночь.
Стоишь в сыроватой темноте, дует теплый упругий ветер. А на небе... Звезды!
Тишина сказочная. Только ветер и птичий окрик из черного леса. Слышно, как шевелится распрямляющаяся от дождя трава.
А на небе - звезды... Молчащие, яркие, блестят. Их так много, так красиво...
Смотришь, откинув голову назад, захваченный сиянием... И так смешно, что на своей крошечной провинциальной планетке мы находим вещи, которые считаем важными! Такими нелепыми кажутся мысли об университете, о работе, такими стыдными, мелкими...
Вдыхаешь свежий, настоящий воздух, еще с привкусом дыма от тлеющего костра. Чувствуешь, что жизнь-то - вот она. Та, которая обливает тебя дождем, пугает раскатами грома, греет огнем, та, которая касается травой твоих ног и наполняет слух мистическими голосами ночных птиц - вот жизнь.
Что мне ваши иллюзии большого города? Что мне ваши планы, оценки, задачи, ожидания, теории и аргументы? Все это живет только в головах людей, людей мучает и побуждает. Но в действительности этого ничего нет.

Я, конечно, напишу курсовую. Вот только мне абсолютно все равно, понравится она вам, мозгоеды, или нет. Честно говоря, я сейчас сильно занята, не до вас мне. Террариум строю для черепашки.

---

Недокрашеные мысли вслух

Я переживал такое, что не мог представить ни один человек. Я чувствовал вещи, закрытые для остальных. Я ходил, весь наполненный своим дождем и своей любовью, перманентно погруженный в наркотическое плавание. Люди слишком мелководны, чтобы мои призрачные шхуны входили туда; и я молчал. Я терпеливо делил с ними серый хлеб будничного труда, а по вечерам они могли спокойно предаваться своим шумным бесхитростным удовольствиям; я тихо сидел в углу.
Конечно, люди плохо меня понимали, но я всегда был готов вникнуть в их вопросы, оказать поддержку или дать совет. Я прекрасно понимаю их. Я всегда мог комфортно расположиться там, где все удобные места уже заняли другие, и не лезу в конкурентную возню.
Некоторых раздражали мое молчание, моя неприхотливость, но я был достаточно хорошо занят своим океаном хрустальных мыслей, чтобы меня это не трогало.
Глядя на людей, я испытывал легкую жалость, ведь они не могли видеть того, что видел, вкушал и осязал я.
Наконец, наступил такой момент, когда я не смог мириться с этим. Я был добросердечен и любил доставлять людям удовольствие; в какую-то минуту я понял, что неплохо было бы удовлетворить их беспрестанное любопытство, было бы здорово порадовать их, удивить.
И я раскрылся.
Я выложил им все, постепенно.
Они оказались заинтригованы и увлечены; мною овладела гордость. Я томил кульминацию, испытывая их терпение; я хотел, чтобы это было подобно извержению вулкана.
Но чем больше я давал людям, чем глубже открывал свой океан сокровищ... тем меньше они радовались.
Чтобы поразить их воображение, я искривлялся, как мог. Я отдал им все; даже больше, чем имел, и многое, признаюсь, я выдумал, потому что вознамерился потрясти этот мир, и назад пути уже не было.
Кончилось все тем, что я перестал существовать для них. Я поведал им все чудеса, какие знал. У меня не осталось тайны, на которой я мог бы торчать, как в старые времена. Как волна, я разбился о причал.
Никому нет дела, насколько сокровенными были грезы, которые носили меня над землей все это время. Позже я узнал, что нет ничего зауряднее, чем мои неповторимые звездные дебри. Они никого не интересуют. Люди хотят алмазы, в которых они увидят свои собственные сны.

---

Вселенная в арбузе

сон в ночь с 23 на 24 апреля 2010 года.

Всполох сна 1.
Мы с мамой едем в метро. На станции заходит молодой еще Шварценеггер. Мама радуется, потому что очень хочет поговорить с ним по-немецки. Но Арнольд сразу садится рядом с нами и спешит познакомиться, тщательно выговаривая русские слова, охотно, улыбаясь. Он очень горячий; сидя возле него, я чувствую жар его кожи на расстоянии. Он спрашивает нас о чем-то и очень заинтересован.

Всполох сна 2.
Мы теперь вроде большая семья. Мама, Арнольд, я и еще куча мелких братьев. Мы с "папой" едем на великах по городской дороге, выезжаем на лесную тропинку и едем туда, куда обычно никто старается не попадать ни под каким предлогом. Заезжаем в тупик: всюду бурелом, огромные камни, впереди - гора. Арнольд слезает с велика, ходит вокруг, рассматривает заросли, потом вдруг берется за здоровенную каменную плиту и сдвигает ее. Земля рассыпается, и в яме под камнем мы видим... квартиру. Это чей-то дом, с мебелью, с коврами. Все очень старое и странное. А на полу, на стенах, на отделке - везде египетская краска, плотная, яркая, неимоверно древняя. Никого нет. Только по всему дому сидят полузабинтованные египетские кошки - живые. Они смотрят на нас, молчат.
-Ого, что это? - говорит Арнольд.
-Похоже, гробница...
-Кошек кто-то кормит, раз они живут здесь...
-Да...
Он бросает камушек вниз. Камушек падает на пол, оставляет на египетской краске трещину - а потом исчезает, словно проваливается сквозь.
Из бурелома выходит старик в фиолетовом одеянии, безучастно на нас смотрит, прыгает вниз - к себе домой - и тоже пропадает. Нам страшно. Мы бросаемся к великам и едем скорее домой. По пути нам встречается один из наших мальчишек, Сеня. Я его толком даже не знаю, хотя он считается моим братом; мы разъехались, и я даже не предупредила его, что нельзя туда ездить.

Всполох сна 3.
Сеня доезжает на своем "дружке" до гробницы, прыгает вниз и пропадает - навсегда.

Всполох сна 4.
Мы едем по шоссе, и у поста ГИБДД нас останавливает патруль. Мы ничего не нарушали, но нас все-таки просят пройти в комнату ожидания.

Всполох сна 5. Мы сидим на грязном диване, кругом полно людей. Я никак не могу связаться ни с Пашкой, ни с матерью - сеть не ловится. Стыдно, что виновата в смерти Сени.

Всполох сна 6.
Я как будто сбегаю с поста и мчусь домой. Арнольда больше не видела. Наступает ночь. Длинная ночь. Наконец-то мы находим друг друга с Пашкой. Сидим у меня в комнате, он куда-то собирается:
-Будем снимать фильм, давай с нами.
Одевшись, он вышел из квартиры. Я прихожу в душ - а он как будто сломан. Сзади объявляется пашкин друг с камерой и говорит, что я теперь - Индиана Джонс, и мне во что бы то ни стало надо закрыть подтекающий душ, такой сценарий. Я залезаю на бортик ванны, пытаюсь приладить сеточку на место. Хохочу, ничего не получается. В один прекрасный момент из душа вырывается ливень воды, которая затопляет собой все-все-все.
После этого я еще долго мерзну на улице в темноте, помогает пашкиной съемочной группе, но потом я плавно оказалась...

Всполох сна 7.
В поезде, опять с матерью. Наш единственный багаж - это арбуз, здоровенный, как гимнастический мяч. Мы знаем, что провозить такие большие арбузы запрещено, поэтому мама отправляет меня в тамбур съесть его целиком, чтобы сойти за беременную и так провезти этот чертов арбуз. Поезд, надо сказать, довольно психоделичный, все в нем - черное - и вообще он больше похож на первые ж\д локомотивы, пышащие дымом. А еще в нем сильно понижена гравитация. С арбузом перед собой я плыву в полуневесомости по коридору в тамбур; там встречаю какую-то по-настоящему беременную тетку, которая начинает расспрашивать меня, на каком я месяце и как идут дела. Арбуз-то я уже проглотила...

Всполох сна 8.
Поезд резко останавливается посреди ночи. В состав заходят люди в форме - проверка. Я понимаю, что меня обязательно загребут и не поверят, что я беременная.
Мы с мамой выпрыгиваем в окошко...

Сполох сна 9.
И попадаем в океан. На самое его безграничное, как пустыня, песчано-каменистое дно. Океан, черный, океан - вселенная. Я - уже не то, что прежде. Да и мать сильно изменилась. Мы - жители этого океана; а я имею некую силу, которая соизмерима с самой вселенной. Мы идем по дну, и вокруг нас, оживая, возникают руины и целые кварталы родного подводного города. Почти никого нет, между античными колоннами плавают безобидные чернильные медузы.
Мы останавливаемся на подъезде пустого театра. Мы - в Атлантиде.
Мать ругает меня за то, что я не сберегла ту силу, которую мы пытались переправить поездом под видом арбуза. Я закипаю под ее упреками.
-Никто мне теперь не указ! - говорю я ей, - Теперь я имею власть уничтожить все сущее, так что молчи.
Мать испуганно уговаривает меня не делать ничего такого. Но я, исполненная всемогуществом, напоенная черными течениями холодной Атлантиды, ловлю одну из чернильных медуз, философски плавающих в толще вод.
-Нет! - кричит мать, - Ты же знаешь, что их чернила уничтожают время и пространство! Не дави медуз! Пожалуйста!
Но я раздавливаю сначала одну - струя чернил вырывается на свободу; Вселенная содрогнулась. В том направлении, куда выстрелила струя, теперь зияло бесконечное Небытие, туманом облизывающее живой океан.
Я беру вторую медузу - и снова превращаю кусок дрожащего космоса в Небытие.
У матери истерика. Я беру ее за руку. Ничего не осталось от Атлантиды, кроме одного ресторана-клуба, куда мы и заходим.

Всполох сна 10.
"Атлантис" огромен. Темно, множество столов и залов. Мы идем по залу, и я краем глаза вижу, что на матери - бежевое вечернее платье, а на мне - генеральский мундир, целиком увешанный золотыми цепочками и медалями, а на голове - высокая фуражка.
Мы чинно садимся за стол к какой-то молодой парочке, хотя вокруг полно свободных, тесно составленных, столов. Заказываем выпивку.
"Атлантис" - самый дорогой ресторан во вселенной, и мама в страхе заказывает самый дешевый напиток. Мне же все равно, сколько здесь что стоит.
Парочка смотрит на нас; женщина восхищенно говорит:
-Вам бы деток! Вы такие красивые!
Да, в Атлантиде я имею мужской облик.
Муж этой женщины удрученно вздыхает, а она с лоснящимися глазками начинает нам рассказывать...

Всполох сна 11.
Мы с Масиком рожаем каждый год. Чтобы как можно лучше зачать ребеночка, мы выходим на залитую солнцем крышу нашего дома, которая вся выложена упаковками способствующих зачатию пилюль, таких, красно-белых. Мы кувыркаемся в этих пилюлях, я глотаю их по десять-двадцать штук, а потом Масик вставляет мне - хотя и нехотя - и делает мне ребеночка, долго, долго, а вокруг пилюли, пилюли...

Всполох сна 12.
По ходу ее рассказа к нам подсаживаются разодетые посетители "Атлантиса". Их немного - но я знаю, чего они хотят.
Я прерываю женщину грубым жестом и выплескиваю остатки своего вина на серую скатерть. Гости в ужасе, хотят позвать охрану, но я запрещаю им.
-Что вы думаете... Вы все, такие богатенькие... Что вы о себе все думаете? - говорю я и мановением руки заставляю пятно вина слететь со скатерти без следа. Гости единогласно охают.
-Что вы думаете? Что можете править миром? - говорю я и возвращаю пятно на место: капли вина падают сверху и разбиваются в точно такой же кляксе.
Пока я говорю, я могу видеть глазами других. И я вижу себя со стороны, я вижу Дьявола, высокого мужчину, гротескно, провокационно разодетого в генеральский, ушитый золотом мундир. У меня черные, как сама Вселенная, глаза и черные волосы, выбивающиеся из-под красивой фуражки.
Атлантийцы смотрят на меня, и до них доходит, кто я.
С хохотом я хватаю проплывающую мимо медузу и превращаю остатки космоса в Небытие.

Всполох сна 13.
Мы с Пашкой, Маринкой и Эдиком сидим в кино и смотрим, как на сверкающем в темноте экране гибнет последними всполохами Вселенная. Фильм подошел к концу.
Мы выходим на заснеженную улицу, обмениваемся впечатлениями.
-Атмосферный фильм, атмосферный...
Я согласна.

@настроение: Черный цвет

@темы: обратная сторона луны

---

История настоящего Ганнибала Лектера

Помимо многих известных ныне живущих обитателей Бродмура, таких как Крейс, Иан Брэди или Йоркширский Потрошитель, в больнице даже был свой Ганнибал Лектер. Роберт Модсли, ставший прототипом легендарного киношного маньяка, провел здесь три года своей жизни.

Модсли родился в 1953 году в семье ливерпульского водителя грузовика. Отец нещадно избивал сына, что не могло не сказаться на формировании личности будущего маньяка. Уже в детстве Модсли был пациентом психиатрических клиник, а в семьях приемных родителей ему не удавалось ужиться.

В 1973 году Модсли стал торговать собственным телом. Однажды заплативший ему рабочий показал юноше фотографии с изнасилованными мальчиками. Это вызвало приступ гнева у молодого человека, который немедленно удавил клиента. После этого он и попал в Бродмурскую клинику. В лечебнице Модсли получил зловещую кличку Синий (по цвету лица задушенного им рабочего).

Но самое жуткое преступление Модсли совершил уже в стенах больницы. В 1977 году он вместе с еще одним психопатом забаррикадировался в помещении, взяв при этом в заложники третьего заключенного. Девять часов Модсли пытал педофила, прежде чем он был удавлен. Затем маньяк подвесил тело так, что полицейские могли видеть его через аварийный люк.

Когда охранники, наконец, ворвались в камеру, их взору предстало жуткое зрелище. Череп погибшего был вскрыт, словно вареное яйцо, и из него торчала ложка. Часть мозга отсутствовала, и полицейским так и не удалось ее найти. После этого каннибал Модсли получил еще одно прозвище - Ложка.

Удивительно, но после этого преступления маньяк признал свою вину и согласился предстать перед судом. Несмотря на его просьбы, Модсли был переведен в тюрьму в Уэйкфилде. После нескольких новых убийств маньяка посадили в одиночную камеру с двойной прозрачной перегородкой. В таких условиях, в точности воспроизведенных в триллере "Молчание ягнят", Модсли живет до сих пор.

Мебель в камере маньяка сделана из картона. На часовой прогулке его сопровождают шесть тюремщиков, не спускающих с психопата глаз.

(copypast.ru/2008/12/23/forfriend-1-v_velikobrit...) (с)


Почему в "Ганнибал. Восхождение" все совсем иначе? Вот вопрос.

---

Доктор Лектер?

Доктор Лектер, что вы делаете в моих снах?..
Ваша изысканность, конечно, магнетична. В сочетании с тонким вкусом, эстетством и блестящим умом Ваш каннибализм не пугает, а будоражит... Ну, Вы понимаете, доктор.
Ваши мысли недоступны, я не могу знать, чего Вы хотите.
Ваш образ - просто кровь на белой простыне психоанализа; ясный, насыщенный, глубокий.
Доктор Лектер, Вы хоть и немолоды уже, поверьте, это не мешает Вам быть притягательным; Вы - мужчина высшего сорта.
Наведывайтесь в мои сны почаще, а?

---

We're all stars now in the dope show

Пресс.
Вы бывали когда-нибудь под прессом?
А цените ли вы воздух, которым дышите сейчас, в комфорте и просторе?
Хах.

Приготовьтесь к обвалу.

Постепенное сжатие тел, замедление времени.
2 часа.
Жажда. Любовь созрела, толпа готова отдаться.
Незнакомцы. Рефлекторное повизгивание. Незнакомцы начинают играть, руки опускаются. Выходит жаба, начинает петь.
В воздух взметаются факи. Русская толпа молча стоит и смотрит на идиота, посмевшего высунуться на сцену. Изредка его посылают на хуй, остальные жестоко молчат.
В перерывах между песнями толпа единогласно скандирует:"Мэнсон! Мэнсон!".
Опускается черный шлейф, все замирает.

Толпа занялась собой. Час. Люди уже не кричат. Курят, в давке выдыхая дым вверх. За шлейфом мелькают блестящие стойки, бегают техники.

Как мурашки по спине, проносятся над головами первые мощные раскаты. Толпа ожила. Пресс.
Он вышел на сцену, плотность первых рядов резко возросла в десятки раз. Люди любят его. Толпа издавала исступленные вопли.
Секунды припева заставляют ритмично прыгать толпу, но уже через пару мгновений всякое движение становится невозможным, и только руки в горячке извиваются, вздернутые к нему.

Оболонь. Хохот в зале. Фонтаны плевков, разломанная гитара, отбитый фонарь. Калейдоскоп костюмов, горящая библия, расстегнутые штаны, секс со сценой.

В дарвиновской борьбе сильнейшие пробивают себе путь к ограждению.

Он довольно высокого роста, на платформах. У него большой размер ноги, узкие бедра, сведенные в походке колени. Он немного раздался в талии, настоящий столбик. Кожа лица неровная, глаза карие, ищут отдельных людей, смотрят на вас. Когда он ложится на сцену, видно поношенные подошвы - он нормально юзает свои ботинки. Он протягивает длинные руки, сидя на корточках на самом краю сцены, он все время с вами, если не уходит в затянутую дымом глубину сцены сменить костюм. Он изображает жест мастурбации и едва ли не достает свой член на обозрение зала; помощник уговаривает его оставить это намерение. Он плюет в каску, прежде чем надеть ее. Он швыряет в толпу свои вещи и получает от нее подарки, он вытирает пот чьей-то кофтой и десятками разбрасывает бутылки смешного пива, едва хлебнув оттуда.
Пиво это, кстати, ходит по рукам. Оно и вправду отвратительно.
Он спускается со сцены перед ограждением. Пресс. Непонятно, откуда задние ряды берут опору для ног, чтобы напирать еще сильнее, но они делают это. Руки готовы оторвать вам голову, чтобы расчистить себе путь к нему.
У него плотное, потное, как и у всех нас в тот час, предплечье, гладкое и немного прохладное. Техник не дает ему толпу, не дает его толпе; но кто-то из парней, замешкавшись, целует его в щеку, пока есть шанс.
Он вылезает на сцену и тыкает на нас пальцем: "Сосите теперь у этого боя". Хах, душка.

В углу сцены, за шторой сидит какая-то фифа в красном. Он пару раз подходил к ней, кажется, целовал. Он обнимал Твигги, заставляя публику визжать от любви, и посылал нам воздушные поцелуи. С лица у него не сходило выражение презрения, власти, но вы понимаете, что он не боится вас, разъяренной массы, он любит вас.

Он кажется немного повернутым на эпатаже, вы не увидите в нем признаков интроспекции. Он весь ваш.

Мы толчемся в гардеробе, а он уже садится в громадный черный автобус, чтобы продолжить свой тур. Кого он любит теперь?..

---

Вот.
Прогуливать даже неинтересно. Хорошо, конечно, приятно. Но совесть, как будто, не заметила.
Тьфу на тебя, универ. Ты задница.

Вот.
Обижать человека, особенно любимого тоже нехорошо.
И особенно стыдно, когда он сам потом еще и прощения у тебя просит.
Тьфу на меня, женщину. Я стерва.

---

От nano_belka
1. Назвать 6 понятий, связанных с вашей жизнью, которые начинаются с той буквы, что и Ваш ник, поясняете их по желанию.
2. Назначить 6 жертв, они в своих дневниках опять же пишут и передают эстафету дальше.

Понятия:
1. Руки-крюки, растут из задницы, отказываются рисовать красиво
2. Раммштайн
3. Радикулит пятки - так условно можно обозначить любой выдуманный врачом диагноз
4. Рассвет - люблю его, впрочем, ночь еще больше люблю.
5. Рык - когда слова излишни.
6. Рисунки, которые рисуют руки-крюки.

Жертвы:
Указала бы nano_belka, а остальные пусть радуются, что мы не знакомы.

---

Продолжаем излияния.

Что делать, когда базовые потребности удовлетворены, культурные - удовлетворены, среда - благоприятная, а все равно чувствуешь, что все не так, как хотелось бы, все неправильно.
Что делать, если не знаешь, чего хочешь?
Что делать, если ничего не хочешь?
Обернись, видишь? Страх кусает тебе пятки.
Если тебе нечего терять... ты готов на все.
Если ты рискуешь комфортом... Ты не сделаешь ни шагу. Ты панически боишься лишиться комфорта и тех связей, которые уже имеешь - восстановить их (reload) будет невозможно. Вот, чего ты боишься. Необратимости. Потому что ты наметил себе колею (едва ли осознавая это, часто - отрицая это). В игре можно испробовать тысячу путе тысячу раз - а потом вернуться в исходную точку и все сделать идеально. В жизни правит Необратимость.
Куда я пойду от своего комфорта, совершенно оди, без гроша... Чем я буду кормить зверя по имени Система, если у меня нет денег, и я не хочу ради них ничего делать? Как я буду жить один, ведь все люди живут в системе.
Куда я пойду, если я даже не знаю, чего хочу? Если я даже не знаю, кто я.
Страх все потерять и остаться выброшенным из общества, страх перед требовательно действительностью (ведь я ничего не умею), страх чего-то не видеть (мания быть объективным), страх узнать, что все твои самые ценные категории - просто пустые слова, страх прожить ради жизни, оказавшись одним из безымянных миллионов, миллиардов (они - массы, а я - индивидуальность, для меня губительно быть ординарным, обычным).
Некуда идти.