В 2014 году я гуляла по Москве. Был солнечный день, центр города мирно жужжал в сотах офисных зданий. Старые улицы, проспекты и скверы дышали прохладой, спокойствием и светом. Я долго гуляла в тот день, прошла весь Старый Арбат, мимо Храма Христа Спасителя, до Третьяковской, миновала бульвар, затем свернула к Парку Культуры. Широкий мост над Москвой-рекой, соединяющий Парк Культуры и Октябрьскую, залитый полуденным солнцем, казался особенно большим со своими стальными дугами, цепляющими воздух. Шум машин, ветер и блеск реки залепляют уши и глаза, когда вы идете по этому мосту. Вы словно оказываетесь изолированными от всего остального мира, здесь, между небом и водой, как первородный дух, окруженный светом и глухотой. Так и я шаг за шагом плыла против вязкого течения ветра и видела через ресницы только смутные следы уносящихся вдаль машин.
Не сразу я поняла, что мост стал шире, а ветер сильнее. Я с усилием открыла глаза и увидела тот же самый мост, серо-синее дождевое небо, блестящие серые машины, серо-голубые стропила, асфальт, стальную реку и синий город по оба берега.
Город был мне незнаком. Напоминающие Москву очертания проскальзывали то тут, то там, но гигантские высотки из голубого стекла словно стеклянная чешуя покрывали этот город всюду, куда ни обращала я взгляд.
Я должна была найти свое место в этом новом, так внезапно обступившем меня мире. Я решила вернуться по той дороге, по которой попала на мост.
Злой гений, перенесший меня сюда, оставил изгибы улиц такими, какими я их помнила. Исчезли знакомые здания, скверы, но остались перекрестки, переулки и площади. Интуитивно я шла по ним и подумала уже, что окончательно потерялась, как вдруг из-за угла передо мной показался Макдональдс. Тот самый, рядом с Третьяковской, только стеклянный, пластиковый, серый. Единственный знакомый мне символ, желтые арочки горели наподобие маяка в безбрежном синем океане. Безо всяких слов яркая вывеска и знакомый угол на пересечении двух улиц сказали мне: это Москва.
Я обернулась, чтобы оглядеться, и столкнулась с самой собой.
Она была точной моей копией. Рост, внешность, голос. Она поприветствовала меня как старую знакомую, обняла. Я была гостем в ее мире, и она с щедрым гостеприимством приняла меня.
Она сказала, что этот город и есть Москва. Повела меня перекусить, отдохнуть, за все платила сама. Она будто давно ждала меня.
А потом она сказала, что мы с ней сестры-близнецы. Что мы нашли друг друга только спустя полжизни. И что теперь - будущее.
Да, так она и сказала. Что я попала в будущее.
Сестра познакомила меня со своими друзьями. Несколько дней мы бродили по городу, навещали все самые диковинные вещи, которые могли бы поразить пришельца из прошлого. Я старалась запомнить Москву будущего. Мне очень хотелось обладать этим сокровенным знанием, чтобы принести его своим туда, в безмятежный 2014-й.
У сестры была своя машина - как и все - летающая по воздуху над дорогами. Я могла часами наслаждаться тем, как сестра катала меня и друзей по городу. Мы без умолку болтали, особенно они все, наперебой рассказывая мне, что будет, как будет, когда будет. Это было настоящее чудо - слушать их, запоминать и понимать, как ценно может оказаться любое мое знание для родного прошлого. Я уже почти подумала, что избрана небом стать пророком своего времени.
Сестра рассказывала о своей жизни до того, как мы встретились. Она была так похожа на меня, что невольно создавалось впечатление, будто я слушаю собственную историю.
Теперь уже я не вспомню ее рассказа.
"С тех дней, как тебя не стало..." - обронила она в разговоре, и друзья на заднем сидении неуютно зашевелились.
-Эй, - сказали они моей сестре, - ты проговорилась ей...
Так я узнала, что в недалеком будущем буду уже мертва. Еще живая в 2014-м, я уже несколько лет как умерла здесь, в будущем. Сестра не хотела, чтобы я узнала. Она скрывала все это время свои чувства и не показывала мне, как сильно она удивлена, обрадована и подавлена. Она понимала, что никакие чудеса не вернут ей сестру по-настоящему.
Я обернулась и посмотрела на дорогу.
Машина летела на мост. Над нами мелькнула высокая эстакада, и серый мост открылся и зашумел под днищем машины. Мы набирали скорость, чудовищную скорость. Я испугалась и повернулась к сестре, отрыла рот, но не смогла издать ни звука. Сестра теряла плотность, ее очертания превращались в серебристые нити, растворявшиеся прямо в воздухе. Я обернулась назад, наши друзья уже наполовину искрились серебром. Они все пытались сказать мне что-то, но я ничего не слышала. Я пыталась умолять, чтобы они остановили все это, но грудь сжало мне с такой силой, что нельзя было даже вдохнуть.
Все схлопнулось. Тело ныло, перегруженное, утомленное, больное. Я не могла разжать веки и металась в стороны, следы увиденного мелькали перед глазами.
"Важно помнить, важно помнить", - повторяла я себе, - "Важно суметь пересказать будущее!".
Боль в теле была такой сильной, что я в конце концов открыла глаза.
Выцветшая полосатая наволочка, простыня, матрас... Я резко обернулась и увидела женщину рядом с кроватью. На кровати лежала я сама, обессиленная, возбужденная.
-Что это за место? - спросила я у женщины и тут же поняла, что разговариваю с медсестрой. Медсестрой особого заведения. - Психушка? - спросила я тут же, давая понять о мере своей адекватности и понимания происходящего.
Женщина улыбнулась и кивнула. Она видела, что я все понимаю, но не собиралась меня отпускать. Она видела, что я уверена в том, что знаю будущее.
"Боже, как же ей доказать?", - горела у меня мысль, - "А никак! А давно ли я здесь?"
Я посмотрела на медсестру еще раз.
"А не сумасшедшая ли я на самом деле?!".
В ужасе я метнулась обратно на подушку. Никто меня отсюда не выпустит. В безысходности я вынуждена лежать здесь и знать будущее, в безысходности, в окружении не верящих мне людей, я вынуждена покорно ждать собственной смерти.